Мы с другом оделись, прыгнули в его машину и полетели в загс. Вход под подий был из кладовки, от которой у нас были ключи, потому нас никто не увидел. Пробравшись на место, мы улеглись рядышком, выставив лица в ниши и положив на их маски, которые делали поверхность лица ровненькой, накрыв все это узкой, темной прозрачной материей. Со стороны была видимость ровненького пола, покрытого темной тканью. Прошло приблизительно с пол часа, через нас несколько раз прошла ведущая процесса бракосочетания, наступив собственной ножкой мне на лицо, но при всем этом ничего не заметив.
Место жениха и жены было обозначено на полу, потому конкретно туда и стали новобрачные, когда приехали в загс и зашли в зал. Наша госпожа отыскала нас безошибочно, вот она уже стоит над нашими лицами, и мы можем наслаждаться роскошной стройностью ее ножек, обутых в прозрачные туфельки с золотыми каблучками, и белоснежными чулочками, облегающие эти ножки и полосой ласковой кожи меж узорчатым верхом чулочек и трусиками, и выпуклой киской, выступающей бугорком и переходящей в удивительный живот. Вокруг этой прелестной картины были кольца ее юбок и ласковый шелк свадебного платьица. Платьице было свободнооблегающее и просматривалось прямо до самой шейки. Были видны даже упругие полушария титечек в узорчатом лифчике. Ножки нервно топтались и не находили для себя места.
Дело в том, что депутат запаздывал и гости томились, не зная, чем заняться. Заиграла легкая музыка и жена начала притоптывать в такт, при этом все более распаляясь. Ножки, притопывая каблучками, расползались все обширнее и, в конце концов, крепко наступили на наши лица. Потопав малость на нас, жена отыскала место устойчивого положения собственных ножек, и наши лица начали преобразовываться в пару отбивных. Но такая была для нас программка на сей день. Минут через пятнадцать сработала вибрация на моем телефоне.
— А ну, стремительно выполз и марш под попку — я желаю писать!
Я выполз в буквальном смысле и сделал стульчик, сев, и запрокинув голову вспять. Госпожа опустилась на мое лицо, при этом я успел отодвинуть пальцем трусики в сторону, и очень и нетерпеливо пописала в меня. Моча по вкусу напоминала вино — сказалось преждевременное застолье. Окончив писать, она не спешила вставать с меня, а продолжала посиживать, отдыхая. Я посиживал стульчиком под ее прелестной попкой и вдыхал божественный запах моей госпожи. Так я просидел достаточно длительно и был отпущен только после того, как началась церемония. Опустившись вниз, я занял свою позицию и сразу оказался под туфелькой жены.
Видимо я в чем либо не угодил моей госпоже, так как некое время туфелька вертелась на моем лице, будто бы бы давили таракана ногой. Было очень больно, в очах потемнело, и я молил ее о пощаде, естественно молчком. В конце концов туфелька успокоилась и начала вальсировать под звуки Мендельсона. Позже изменялись кольцами, позже жених и жена лобзались, потому жена оборотилась на право и обе ножки оказались на моем лице, стоя на носочках. Позже каблучки свалились на меня, вонзившись в мое лицо, позже снова приподнимались и опять падали на меня, пока жена лобзалась со всеми гостями. Ее подружки стояли сзади нее, также вся женская половина свадебной церемонии.
Потому, когда шествие направилось к выходу, все дамы прошли по нашим лицам, при этом подружки с особенным злорадством топали по нам ножками. Последней прошла ведущая, тоже очень топая. В конце концов все завершилось и мы, истоптанные и избитые каблучками, поползли в кладовую. Нас тяжело было выяснить, но это было только начало наших испытаний. Обнаружив умывальник и приведя себя в порядок, мы посиживали в кладовой и ждали последующих указаний. В конце концов сработал мой телефон, и госпожа отдала приказ нам прибыть в кафе, где был свадебный банкет. В зале было оборудовано место для жены. Стул стоял спинкой к стенке, которая примыкала к черной комнате, и откуда было изготовлено в стенке отверстие, чтоб сумел пролезть человек. Таким макаром, была спинка стула у стенки и сидение из стоящего на четвереньках раба, головой под стол и ногами в отверстие в стенке.
Мы вошли в черную комнате и приготовились ожидать. К спинке стула была приделана накидка и, когда послышался шум гостей, я первым занял позицию сидения. Скоро вошли гости и стали рассаживаться по местам. Жена прошла и села на меня, топнув каблучками. Я выставил свои ладошки вперед, и она поставила ножки в туфельках на их. Каблучки впились в ладошки, и я принял на себя эту сладкую боль. Началось застолье, скоро послышались клики «горько», жена встала для поцелуя, не сходя с моих рук. Каблучки, казалось, пронзили кисти рук насквозь, а может, это так и было.
Я старался не дергаться, а молчком вытерпеть. Клики раздавались часто, и каблучки приколотили меня к полу намертво. Облегчение пришло, когда начался показательный танец жены и жениха. Встав и крутнувшись на моих руках каблучками, жена ушла плясать. Я уполз и мне на смену пополз мой друг. После танца госпожа сходу поймала замену и злостно прошипела по телефону, что за самовольство я еще получу.
— А ну выползай и ложись на спину собственного дружка, будешь посиживать у меня под попкой!
Делать нечего, я пополз, она приподнялась и, одернув юбки, села попкой мне на лицо.
— Открой рот, я желаю в туалет.
Я сдвинул полоску ее трусиков с киски и открыл рот. 1-ые капли стукнули мне в небо и вот, бурная струя, хлынула в меня. Писала она длительно и с чувством. Киска просто прогуливалась на мне, вызывая бурю чувств. Позже она двинулась малость вперед, и ее анус натужился, упершись мне в губки. Я раскрыл пошире рот и стал ожидать.
В это время гости произносили тосты и поздравляли юных, госпожа пила, ела и забавно с кем-то разговаривала. Некое время только анус общался со мной, то, выпучиваясь, то, втягиваясь внутрь. В конце концов он открылся, и 1-ая какашка поползла мне в рот. Я был так возбужден, что решил не глотать, а дождаться, пока какашка сама заполнит мой рот и пройдет в меня. Мне нравилось, что живот моей госпожи, натуживаясь, принуждает выползать какашки, которые заполняют меня, и я ничего не могу с этим поделать. Даже если я задохнусь, какое это счастье погибнуть от попки моей госпожи. Какашка была жесткой и жесткой и, казалось, она никогда не кончится.
Она все шла и шла, заполнив мой рот и продавливаясь подольше в мой пищевой тракт. При этом моя госпожа совершенно не тужилась, она просто расслабилась, и ее организм делал свое дело. А какашка то останавливалась, то продолжала собственный путь и мне казалось, что она никогда не кончится. Так длилось минут 10, в конце концов, анус сжался и откусил первую какашку. Я проглотил ее, и передохнул. Позже малость пошли газы и новенькая порция, но уже более водянистая. И с этим я совладал. Снова звонок на телефон и ласковый голосок моей госпожи.
— Ну что совладал, сейчас подлижи и полижи, чтоб я кончила, а то меня завели, а 1-ая супружеская ночь еще не скоро.
Я подлизал попку и начал обрабатывать киску, тем паче, что она вся и так текла. Госпожа малость поерзала на мне и стремительно кончила, присев на меня всем весом и сведя ножки совместно.
Последнее, что я помню, это глас тамады, что пора идти плясать. После недлинного обморока я уполз в черную комнату. Так мы и служили госпоже, сменяя друг дружку до конца веселья. Когда было объявлено, что все расползаются, мы стремительно собрались и поехали домой к жене, где должна была проходить 1-ая супружеская ночь. Мы с другом знали, что наша госпожа еще пока целочка и 1-ая ночь для нее будет томным испытанием. Вот мы в спальне нашей госпожи. Ее ложе было оборудовано для утех капризной госпожи. В то время, когда она лежала на кровати, рабы были бы под попкой, под ножками и в других местах кровати. Наша 1-ая позиция было лежа под кроватью высунуть лица у кровати со стороны ног. В комнате царствовал полумрак, и нас не было видно. Раздался шум в прихожей, подружки напутствовали юных и ушли.
Остались только жених и жена. Жених был очень опьянен и еле стоял на ногах. Жена подошла к кровати,… оборотилась к ней спиной и расставила ноги, наступив нам точно на лица. Алкоголя в ней было тоже много, судя по тому, что туфли на каблучках стояли очень неуверенно, падая то в одну, то в другую сторону, расковыряв наши многострадальные лица до крови. Жених, все же, собрав последние силы, стащил с жены платьице и трусики, завалив ее на кровать. Далее нам полагалось по очереди быть под попкой жены. Я пополз первым и выполз лицом как раз меж обширно раскинутыми ножками жены. Меж их лежал нераздевшийся жених и, похоже, спал.
— Чего ожидаешь, стяни с него всю одежку!
Мой друг стремительно исполнил приказ и расположился в нише кровати у ног жены. Нужно мной была попка жены и раскинутые ножки в чулочках, а меж ними таз жениха переходящий в ноги, с опавшим членом.
— Если ты и далее будешь лежать, ничего не делая, завтра будешь трупом без лица и члена.
Угроза была настоящая, и я принялся за дело. Приподняв жениха, я передвинул его так, чтоб член его был ближе к киске жены. Взяв его член в рот, я стал посасывать его и поглаживать яйца одной рукою. 2-ой рукою я голубил клитор жены и поглаживал ее киску. Жена первой отозвалась на ласку, приподнимая попку и насаживаясь на мой палец. Жених лежал без движения, все же, его член стал оживать и заполнять мой рот. А потому что его таз был на моем лице, то весь член поместился мне в рот и продолжал рваться вперед.
Через некое время, жена уже охала, а 20 см плоти жениха пульсировали в моем горле. В конце концов он пришел в себя и начал трахать мой рот, считая, что ублажает свою жену. И член, и влагалище были мокроватыми от смазки, которая затопляла мое лицо. Поймав момент, когда жених приподнялся, чтоб загнать в меня собственный член до самого основания, я обхватил его член рукою и направил его в киску жены. Жених охнул и с размаха засадил собственный член по самые яичка жене во влагалище. Послышался звучный вздох, оба они свалились на меня и застыли. На моем лице сейчас лежали ягодицы жены, яичка жениха и две пары ног. Жена, похоже, вцепилась в жениха и не отпускала его, хотя он и пробовал малость шевелиться.
Я ощутил, что не считая смазки на меня течет струйка крови моей госпожи и начал вылизывать все выделения, проглатывая их. Пока я вылизывал, мой язык видимо возбудил обоих, так как я не пропускал ни промежности, ни яичка, ни ягодицы. Какой то животный рык вырвался у обоих любовников, и они забились в обезумевшой скачке. Жена приподнимала таз навстречу жениху, который, насадив ее на собственный член, с силой ударял ее попкой по кровати, на которой лежало мое лицо. Мускулы их были как камень, и скоро мое лицо было разбито в который раз до крови. Жена начала кончать, движения усилились, два тела практически долбили меня. С одичавшим рыком жена свалилась попкой на лицо и начала биться в конвульсии, впечатывая мое лицо в свою промежность.
Жених на миг застыл, потом, достав член из киски, с силой погрузился на кровать, угодив мне членом прямо в рот и начал бурно кончать. Мне ничего не оставалось, как обхватить член губками и высосать из него все до последней капли. Через секунду оба спали, как убитые. Я выполз из собственного места и занял место в районе левой ножки жены, правую ножку караулил мой друг. Так они проспали пару часиков. Нужно сказать, что жена не разувалась, и вот в наши лица с силой вонзились туфельки. Жена пробудилась и снова возжелала секса. Ее таз приподнялся и начал тереться о член жениха. Тот тоже пробудился, и все началось поначалу. Таз жены прогуливался в одичавшем танце, взлетая вверх- вниз, а наши лица терзали две красивые ножки в хрустальных туфельках. В конце концов жена начала кончать, ее таз взлетел ввысь и застыл, забившись в конвульсиях.
Ножки натужились, что было сил, туфельки впечатали нас в кровать со ужасной силой, каблучки, разорвав наши губки пропархали в рот и долбили небо, перекрыв воздух. Оргазм длился минут 10, но нас уже не было в живых. Ножки долбили наши лица не переставая, но мы этого уже не ощущали, находясь без сознания. В конце концов давление уменьшилось, и хахали снова заснули. Через полчаса сознание возвратилось к нам. Мы выползли из наших мест и поползли в ванную, чтоб прийти в себя. В один момент дверь открылась, и мы узрели на пороге нашу красивую госпожу. Она стояла, обширно расставив ноги, глаза ее метали молнии.
— Кто разрешил вам уходить, программка еще не закончена!
— Но мы больше не можем, мы и так все сделали.
— Кто вам произнес?
С этими словами госпожа начала нас лупить ногами, которые как и раньше были обуты в туфельки на каблучках. Она нас нисколечко не жалела и наносила удары так, что каблучки впивались в наши тела на всю длину. Через пару минут казни мы утратили сознание, но она этого не увидела и продолжала избивать нас. Позже, расставив ноги, она пописала на нас и боль он соленой мочи привела нас в чувство.
— Через полчаса чтоб были на собственном месте, в постели, ты под попкой, а ты под ножками.
Мы длительно отмывались и пробовали привести себя в божеский вид. Нам практически это удалось, кровь закончила течь и мы, заклеенные пластырем, поползли под кровать нашей госпожи. Я первым занял место под попкой у жениха и жены. Через пару минут, жених слабо пошевелился, а жена, будто бы, только этого и ожидала. Они соединились в страстном поцелуе, а член жениха, ранее безвольно лежавший на моем лице, начал твердеть и давить на мой рот. Я непроизвольно открыл его, и член проскользнул вглубь. Чем больше они лобзались, тем больше становился член, и вот он, в конце концов, прошел мое гортань и вошел в бронхи, перекрыв мне кислород.
Минутки три я вытерпел, пока не начались движения члена ввысь вниз, и мне удавалось хоть время от времени дышать. Когда я попробовал навести член во влагалище жены, ее ручка решительно мне помешала, и, член продолжал долбить мой рот. Жена терлась киской о член, и это ее заводило одичавшим образом. Ее попа лежала на моем лице, член долбил мое гортань, а они не прекращали длинноватого и страстного поцелуя, отчего их половые органы были жесткими как камень и ничего не ощущали. Единственной точкой их контакта были их лобки, и они сталкивались с глухим чавкающими звуками. При этом удар лобком жениха по лобку жены заканчивался на моем лице.
И меня трамбовали по полной программке. В конце концов жених начал кончать. Член вошел во всю глубину в мое гортань и забился в конвульсиях. Мощнейший поток его спермы захлестнул меня, и я с трудом всасывал его. Жена тоже ответила оргазмом, потому пульсации их тел соединились воедино, и меня вжимала в кровать ее попа, подкрепленная весом жениха. Член продолжал изрыгать сперму, которая не успевала поглощаться и выступала отовсюду, из носа, изо рта и даже мне казалось, что из моих глаз. В конце концов все затихло и они оба снова заснули в той же позе – жених сверху и меж ножек жены.
Я потихоньку все высосал и вылизал и выполз со собственного места. Последующая очередь была моего друга. Он расположился на моем месте, и на полчаса все стихло. Позже снова пробудилась жена и разбудила жениха. Все повторилось, только поглотителем их оргии стал мой друг. Через некое время все стихло, и мы снова поменялись местами. При следующем пробуждении жених вдруг лег на спину, и его попка с членом и яичками оказалась на моем лице. Ноги он раздвинул пошире, и жена сев на него сверху оказалась сидящей меж его ног на моем лице тоже. Она наклонилась вперед, и они снова начали лобзаться. Киска оказалась напротив моего рта, и я начал лизать мою госпожу. Головка члена тоже была рядом, и я захватывал ее своим языком.
Член стал тужиться и просочился во влагалище жены. Сейчас я лизал их обоих сходу. Жена выпрямилась и мне на лицо опустилась ее попа, которую я начал усердно вылизывать. Глухо зарычав, жена приподнялась и села на стоящий член, мне осталась попка жениха и его яичка. Я стал вылизывать его анус, и попка мне ответила ритмичными конвульсиями. Жена стала прыгать на …члене и попка жениха начала припечатывать меня к кровати. При движении ввысь, таз жениха подымался, позже жена наваливалась всем весом, и они совместно падали мне на лицо. Мускулы окаменели, и мне очень доставалось.
В конце концов жена свалилась вперед и они, слившись в поцелуе, окончили эту скачку совместным оргазмом. И снова они заснули, а на меня стали стекать потоки их выделений, состоящие из их соков и спермы. Приблизительно полчаса длился этот поток и моя работа по наведению чистоты. Позже пришло утро и длинный и размеренный сон часов до 12-ти денька. Я не покидал собственный пост у их под попками и дремал то под одной, то под 2-ой, хотя вертелись они малость, а только обымались во сне и закидывали ноги друг на друга. Кое-где в полдень жена зашевелилась и стала потягиваться в кровати, напружинив ноги и поднимая таз над моим лицом. Позже она резко свалилась и ощутила меня.
— А ты еще тут, а где же твой дружок?
— Я тут.
— Кофе нам в кровать и с коньяком!
— Будет изготовлено, госпожа.
Жена оборотилась на бочок и закинула ножку на спящего жениха. Он зашевелился, и они снова соединились в поцелуе. Киска жены была над моим ртом и из нее потекли соки со спермой. Я снова стал вылизывать. В это время подали кофе и коньяк. Они пили его, так же лежа на боку, целуясь и запивая коньяком.
— Ну вот, сейчас и в голове просветлело, и тело любви просит.
— Да, итак вот бы и валялся целый денек, если б не нужно было вставать.
— А для чего для тебя вставать, милый?
— Ну, в туалет, пописать не мешало бы.
— Да, и я тоже желаю, и не только лишь пописать. Но вставать нам не непременно.
— Почему это?
— Да у нас, точнее под нами парочка рабов, которые должны исполнять все наши прихоти. Ты, милый, оборотись на живот и опусти собственный член ему в рот и делай свое дело.
— Как же ты дорогая?
— Меня обслужит 2-ой раб, стремительно ко мне!
