История о том как…
Обучался я тогда в 5-ом классе и посиживал за одной партой с расчудесной девченкой по имени Элла. Дела у нас с ней были очень отличные, если не сказать больше — я в нее был влюблен. Она тоже отвечала мне взаимностью. И все было так отлично и непонятно, сколько бы это длилось, если б не денек рождения моей соседки по парте, Эллочки. О нем я вызнал от нашей классной руководительницы, которая поздравила ее перед всем классом и вручила коробку конфет. А в конце уроков, перед уходом домой, Эллочка вдруг пригласила меня к для себя домой на празднование денька рождения. На мой вопрос, кто будет, она произнесла, что будут ее подружки со своими мальчуганами.
Я остался доволен таким раскладом и побежал готовиться к праздничку. Для подарка я избрал огромную прекрасную книжку про летчиков и, ровно в назначенный срок, позвонил в дверь. Мне открыла сама именинница и втащила меня в квартиру. Там уже были все ее подружки, которые шумно готовились к празднованию. Они накрывали на стол и заботились на кухне. Родителей дома не было, они были на дежурстве, и девчонки были полноправными хозяйками. Не считая виновницы торжества в квартире были две близняшки 1-го с Эллочкой возраста, одна девченка постарше, либо мне так казалось из-за того, что она была довольно упитанной, также еще одна наша одноклассница и малая сестренка Эллы.
На мой вопрос о мальчуганах девченки заорали, что эти негодяи всей массой ушли на хоккей и может быть придут к концу. Таким макаром, я оказался один в девичьем коллективе. Меня это малость смутило, но что было делать. Скоро стол был накрыт, и девченки убежали в соседнюю комнату, длительно о кое-чем шушукаясь. В конце концов они появились, торжественно неся графин с оранжевым напитком. Оказалось, что они разбавляли апельсинный сок мед спиртом и длительно вычисляли пропорцию, чтоб было смачно. Все расселись по своим местам, и застолье началось. Мы поднимали тосты за именинницу и за всех девченок, стало очень забавно, звучно игралась музыка, и настало время вручать подарки.
Моя очередь была последней, и когда я торжественно вручил Эллочке мою возлюбленную книжку, все подняли меня на хохот и стали на перебой острить по поводу того, что неплохо бы Эллочке стать летчиком асом и крушит неприятеля с неба. Меня это задело, и я стал острить в ответ, подчеркивая недочеты и цепляясь ко всем девчонкам. Начался тарарам и возня, мне удалось ущипнуть несколько девчонок и получить в ответ. Веселье было в полном разгаре, на столе уже ничего не оставалось, все было съедено. Можно было перебегать к чаю, но здесь я затронул тему фигур неких из присутствующих. Что здесь началось, все стали гоняться за мной по квартире, пытаясь догнать меня и отлупить либо хотя бы ударить. Поначалу им это не удавалось, но когда они закончили бегать за мной массой, а рассредоточились и стали меня окружать, то положение мое, беря во внимание их численный перевес, стало ухудшаться.
В конце концов, я оказался забившимся в угол под кроватью в далекой комнате. Как они ни старались, вынуть меня оттуда у их не выходило. Тогда они стали разбирать кровать. Поначалу они стали снимать одеяло, подушку и остальные тряпки, позже им удалось снять даже сетку. Доступ ко мне был открыт и меня под веселые клики извлекли на свет божий. Когда меня выволокли на середину комнаты, я стал брыкаться, меня было тяжело задерживать. Тогда близняшки, не сговариваясь, повалили меня на спину и сели мне на животик и грудь со всего размаху. Другие стремительно оценили обстановку и тоже сели на меня. Оставалась последняя, самая малая сестренка Эллочки, но она длительно бегала кругами вокруг меня, потому что на мне все было занято.
В конце концов она отыскала единственное свободное место и плюхнулась собственной попой мне на лицо. Таким макаром, я был обездвижен и прижат к полу шестью девичьими попками. Лежа под ними, я не мог пошевелиться, хотя оставались свободными руки, и конкретно ими я и стал щипать моих мучительниц. Они встали вскрикивать и по одной вскакивать. Ах, так, заорали они и набросились на меня с двойной энергией.
На данный момент мы тебя прижмем, и будешь просить нас, тебя пощадить.
Близняшки растащили мои руки в стороны, Эллочка села мне на грудь, ее подружка на ноги, а старшая девченка, видя, что я пробую выдернуть руки у близняшек, стала нужно мной, обширно расставив ноги и наступив жесткими каблуками мне на запястья. Весу в ней было много, и я не мог дернуть руками. Вприбавок малая снова села попкой мне на лицо и я ничего не лицезрел не считая ее трусиков и подола платьишка.
— Ну что будешь просить у нас прощенья, либо мы тебя так и будем держать.
В ответ я замычал, потому что попа малышки плотно посиживала на моем лице. Когда я попробовал что-то сказать, малая стала хихикать и орать, что ей щекотно, но все равно при всем этом не вставала. Я ничего не мог поделать и затих. Это было расценено, как мое поражение и меня начали понемногу отпускать. Поначалу с меня встала малая, при этом она так и осталась стоять, готовая сесть на мое лицо опять, если я начну вырываться. У меня над лицом стояли две мелкие ножки, переходящие в круглую попочку, одетую в розовые трусики.
Пышноватая юбчонка закрывала от меня все другое. На моих руках покоились две ножки побольше, одетые в чулочки, которые плавненько переходили в голубые штаны, обтягивающие круглую попку и выпуклый животик. А прямо перед моим лицом, у меня на груди, обширно расставив ножки, посиживала Эллочка, касаясь белоснежными трусиками моего подбородка. Юбка задралась наверх, и я лицезрел ее глаза, пристально изучающие меня.
— А давайте привяжем его ноги к его рукам, за спиной, и он не сумеет нам помешать.
— Давайте, давайте!
Сказано, изготовлено, меня связали, и я мог посиживать на пятках бездвижно.
— Девчонки, пошли чай пить.
— А с ним что делать?
— А мы его посадим под стол и сложим на него ноги.
Всем мысль приглянулась, меня затащили под стол, все сели на стулья, сложив ножки на меня, кто на ноги, кто на плечи, а близняшки, потому что они посиживали напротив друг дружку, уперлись ножками одна мне в лицо, другая в затылок. Игралась музыка, девченки дергали ножками в такт и меня толкали из стороны в сторону.
— А чего он под столом просто так посиживает, пусть нас в письки целует.
— Точно, чтобы не напрасно пропадал.
— Пусть начинает с именинницы и идет по кругу, по часовой стрелке.
Эллочка раздвинула ножки и приготовилась, подвинув попу вперед, на край стула. От этого движения трусики натянулись и врезались ей в писечку, обозначив, половые губы. Я уткнулся носом ей в трусики и начал лизать их, стараясь попасть в складочку. Некое время она посиживала бездвижно, трусики стали промокать, с одной стороны от моего языка, с другой стороны от ее киски. Трусики, по всей видимости, ей мешали, потому что она опустила руку под стол, сдвинула трусики в сторону и схватив мою голову за волосы на затылке, придавила меня к для себя. Я начал лизать с двойной энергией.
В один момент, схватив меня и 2-ой рукою, Эллочка придавила меня изо всей силы к собственной киске и сжала мою голову ножками так, что у меня заломило уши. Я ничего не сообразил и шевельнул языком в ее киске. Тотчас я получил удар по лицу 2-мя кулаками и свалился на пол. Ее ножки поднялись и со всего маху врезали мне по голове, оставшись на ней. Почувствовав движение под столом, одна из близняшек наклонилась и подтащила мою голову к для себя, зажав меж собственных ножек. Трусиков на ней не было, она либо успела их снять, либо не надевала, считая, что длинноватой юбки довольно. Попу она выдвинула далековато вперед, так, что та свисала со стула, ножки были обширно раздвинуты, и моя голова была у нее под попой. Своими ручками она затолкала меня под попу, и я начал вылизывать ей анус.
Достаточно длительно она не пускала меня выше, а заставляла лизать ей попу. Позже меня подтянули к киске, и после 2-ух движений языком мое лицо было облито ее соками, она тоже кончила. Я посиживал, не шевелясь, и меня тихо передали старшей девченке. Штаны она спустила пониже, и я попал …в окружение ее белья со всех боков. Когда я коснулся киски, штаны возвратились на место, и я действовал снутри панталон. Штаны были плотные, киска покрыта густыми волосами, пока я лизал, я надышал так, что нечем было дышать. Пот с моего лица и ее попы тек в три ручья, и видимо это ее заводило. Кончила она тихо, но волны оргазма сотрясали ее животик и мое лицо пару минут.
Все это время я посиживал, уткнувшись лицом в ее волосы на лобке, и скупо дышал, принося ей огромное наслаждение. В конце концов она успокоилась, и я выпал вниз из ее панталон. Последующая была наша одноклассница. Она была очень застенчивая, и я лизал и терся об нее через ее трусики. Она кончила, но растерла мое лицо в кровь. Когда мне досталась 2-ая близняшка, я уже знал что делать. Круг замкнулся. Девченки забавно галдели и пили чай все это время. Вдруг Эллочка произнесла:
— Девченки, а почему мы не поим чаем нашего гостя, тем паче, что у нас этим чаем полные животики.
— Да, да, мы скоро описаемся, а его, наверняка, истязает жажда.
— Так давайте не дадим ему умереть от жажды, а нам оттого, что животики лопнут.
Меня вынули из под стола и поволокли в ванную. Уложив на пол, меня привязали к ножкам ванной, чтобы не удрал. На голову мне поставили туалетный стульчик малой, а я был заместо горшочка. Первой подошла именинница. Повернувшись ко мне спиной, она спустила трусики и села на стульчик. Мне в лицо стукнула теплая мощная струя мочи. Чтоб не захлебнуться мне пришлось открыть рот и пить, пока она не кончила писать. Пописав, она встала, натянула трусики и вышла, погасив за собой свет. Через пару минут свет зажегся вновь, пришла старшая девченка. Стянув штаны, она не стала садиться, а просто присела и начала писать. Струя была как душ, меня всего забрызгало, изловить струю я не сумел.
Не смотря на меня, она натянула свои штаны и ушла, не погасив свет. Сходу за ней зашли близняшки. Задрав юбки, они стали спина к спине, и присели сразу. Нужно мной оказались сходу две попки. Две струи брызнули сразу точно мне в рот. Я пил, еле справляясь с массивным потоком, тем паче, что он длился очень длительно. Окончив писать, они одернули юбки и ушли. Свет погас, и я мог малость отдохнуть. Но было еще две девченки, моя одноклассница и малая. Первой появилась одноклассница. Если лизал я ее через трусики, то писать так она не могла.
Пришлось ей их снимать. Она села на стульчик и длительно ничего не происходило. В конце концов попа напряглась мне навстречу, анус открылся, и она начала какать. Такового я не ждал, рот, все же, был открыт и какашка начала его заполнять. Я попробовал ее приостановить языком, но не здесь то было. Какашка заползала мне в гортань с таковой силой, что я сообразил, если я ее не стану глотать, то я просто задохнусь. Как безумный я начал жевать и глотать, стараясь успеть за этим массивным потоком. Не успела кончиться какашка, как открылась писька, и, длительно сдерживаемый поток мочи, стукнул мне в лицо. Я старался пить, но выходило не очень.
Пошла 2-ая какашка, и опять я еле успеваю, но как-то справляюсь. Все, девченка встает и выбегает.
— Ой, девчонки, а я его не только лишь чаем напоила, но к тому же тортом угостила.
В ответ был взрыв смеха. Девчонки убежали и начались танцы.
В это время меня посетила малая. Сняв трусики, она расслабленно села на стульчик и начала какать. Из ее малеханькой попы полезла какашка большого размера. Я раскрыл рот изо всех сил, и она с трудом поместилась в него. Девченка тормознула, и я сумел пережевать кусок, после этого процесс пошел опять. Позже снова остановка, я жую, и снова продолжение. Из нее вышла какашка, длиной, наверняка, с полуметра, до того как попа снова закрылась.
Девчушка посидела еще минут 10, позже пукнула, и пошла 2-ая какашка. И опять я жевал и глотал, жевал и глотал. Когда я все прожевал, девченка начала писать и опять я еле справлялся. Окончив, девченка встала ножками на стульчик и, наклонившись над ванной, стала мыть ручки. Стульчик был влажный, и ее ножки соскользнули, так что оказались на моем лице. Малость потоптавшись, малышка поглядела вниз, на меня и удивленно спросила:
— А где мои какашки? Неуж-то ты их съел? Ну, ты даешь, и побежала к девчонкам, где правило всеобщее веселье. Когда все завершилось, я был отпущен и многие годы старался не вспоминать об этом деньке рождения. Скоро мы переехали в другой город, и я вздохнул свободнее. Больше ни с кем из этих негодниц, я не виделся.
