До окончания учебного года оставалось две недели, на дворе пахло сиренью, и все школьники и школьницы пребывали в состоянии перманентного возбуждения. Деньком и ночкой мои мысли также были заняты сексом, что безизбежно изливалось в каждодневные забавы с моим братиком Пашей и еженочные яркие эротические сны.
В этом году мне предстояло выступать перед всей школой на вручении аттестатов, и я очень переживала по этому поводу. Той ночкой мне приснилось, что я вышла на сцену, но не могу сказать ни слова. Пробую уйти, но все мои конечности онемели. Мальчишка, читавший вторую часть речи, как ни удивительно ощущает себя свободно, и ему дают подсказку из-за кулис: «Помоги ей..». Он становится сзади меня, кладет руки мне на попу и принимается ее поглаживать. Потом, разводит бретельки моего платьица, и оно соскальзывает до пояса, обнажая мою грудь всей школе. Малыши в зале хихикают, предки улыбаются с задних рядов и тихонько похихикивают. Я, сгорая от стыда, пробую сдвинутся с места, но не могу.
Рома, но, останавливаться и не собирается. Он задирает мое платьице сзади, и касается моих ягодиц кое-чем жестким и жарким. Гладит и похлопывает им меня то по левой, то по правой булке, одной рукою медлительно задирая и переднюю часть платьица. Вот моя киска раскрывается взгляду всех присутствующих. Здесь уж никто не сдерживается: смеются, демонстрируют пальцами, дискуссируют. И даже подбадривают Рому советами. Но ему подсказки не необходимы, и подтверждением тому служит моя поднявшаяся грудь и текущая щель. Охото, чтоб он взял и натянул меня сильнее, но мальчишка канителит и принуждает меня на уровне мыслей скулить и про себя умолять его быстрее воткнуть загнать в меня собственный кол. Мне сразу постыдно, жутко, больно от раздирающего меня желания и сладостно-приятно от его прикосновений.
В конце концов он медлительно вводит собственный большой член в мою киску, потом опять и опять. Я вижу маму на заднем ряду, слезы гордости и печали в ее очах. Рома насаживает меня посильнее и посильнее, и вот я содрогаюсь от первого оргазма, и обретаю способность двигаться. Но уйти мне сейчас не дает захлестнувший экстаз, и я упав на четвереньки, выпячиваю пятую точку ввысь, на растерзание «кавалеру-освободителю». Он здесь же воспринимает вызов, и в этой новейшей позе просачивается вовнутрь меня заставляя расползаться по полу сцены, и распространять моим сиплым от долгого молчания, но пробудившимся, голосом стоны через микрофоны и усилители на весь актовый зал.
После третьего либо 4-ого оргазма я просыпаюсь со спущенными до колен трусиками и зажатым меж ног влажным одеялом. Утро еще не пришло, и в полумраке я выхожу из собственной комнаты, направляясь в ванную. По дороге назад, уже практически пробудившись ото сна, но не от воспоминаний сновидения, замечаю, что дверь в спальню брата приоткрыта. Он лежит на спине, раскинувшись на кровати, со смятым у ног одеялом, спасаясь таким макаром от жары. Одежки на мальчугане нет, а меж ног возвышается огромный член. Минуту полюбовавшись этой картиной, я подхожу и сажусь на край кровати, придерживая волосы рукою, наклоняюсь над ним и еле-еле касаюсь языком головки, которая уже практически готова выкарабкаться наружу из последней плоти. Несколько прядей падают на детcкий живот. Он вздрагивает, я повторяю функцию опять и опять, равномерно добавляя прикосновениям глубины и эмоциональности. И вот, его головка уже у меня во рту, а я совершаю радиальные движения язычком. Начинаю ощущать горьковатый вкус семени, но запах его сладок, и проникая через мое чутье сковывает сознание, выпуская наружу одичавший инстинкт.
Я сажусь на член братишки, прогибая спинку, позволяю просочиться ему глубоко в меня. Ускоряю движения, хлюпающие звуки может услышать мать, но я не способен тормознуть, гарцую на члене моего мальчугана как лихая наездница. Он, кажется, пробуждается, кладет руки мне на ноги и помогает двигаться, но не понимает действительности происходящего, которая соединилась для него с ночной фантазией. Я опускаюсь вперед, прижимаясь к его груди, обхватываю его коленками и перекатываюсь на спину. Оказавшись сверху Паша достойно воспринимает инициативу, держась на руках, совершает широкие и четкие движения бедрами, заставляя меня дергаться под ним, будто бы меня трахает здоровый мужчина, а не двенадцатилетний мальчишка.
Когда я готова подорваться от удовольствия, испытанного за эту ночь, Паша изливается в меня серией массивных струй. Сразу его сознание отключается стопроцентно и он погружается в очередной сон. Мы лежим на боку — я на левом, он на правом, переплев наши тела, соприкасаясь интимными местами, глубоко дыша. Сон поглощает и меня, обессиленную, но счастливую, оставляя за приоткрытой дверцей нашу мамочку, сидящую на коленях с рукою в промежности и уверенно приближающуюся к такому же сладостному состоянию.
